Сегодня, 20 мая, на набережной реки Дон состоялся квест «Прогулка с Шолоховым», организованный Библиотеками Ростова при поддержке Шолохов-Центра и Администрации Ленинского района города Ростова-на-Дону.

Мероприятие было приурочено к юбилею великого писателя М.А. Шолохова.

Студенты колледжа Радиоэлектроники, промышленных и информационных технологий и Автодорожного колледжа соревновались в знании биографии и творчества Михаила Александровича.

Участники, разбившись на команды, получили маршрутные листы с зашифрованными вопросами и заданиями, разбросанными по историческим местам набережной города Ростова-на-Дону. Им предстояло не только продемонстрировать эрудицию, но и проявить смекалку, логику и умение работать в команде.

Квест «Прогулка с Шолоховым» стал не только увлекательным развлечением, но и познавательным мероприятием, способствующим популяризации русской литературы и сохранению культурного наследия региона.Победители квеста были награждены памятными призами и дипломами. Специалист Шолохов-Центра вручила ребятам сертификат на посещение музея.

Сотрудники детской библиотеки имени П.Г. Аматуни и БИЦ имени А.П. Чехова работали в квест-локации «Фамильная». Рассказывали о семье писателя и предлагали угадать пропущенные слова казачьих пословиц о семье.
Квест-локация располагалась у памятника деду Щукарю — одному из персонажей знаменитого произведения М.А.Шолохова «Поднятая целина».

Немного интересной информации о Щукаре!!!
Одним из самых своеобразных персонажей «Поднятой целины» является дед Щукарь. Популярность его настолько велика, что в 30-х годах корреспонденты столичных газет не раз на Дону встречались с людьми, считавшими себя «Щукарями». Сообщения об этом проникли и в прессу (см. например, статью И. Экслера «Писатель-большевик» в журнале «Огонек» № 5 за март 1939 г.) . Однако конкретных прототипов у деда Щукаря не было. В своем очерке «В гостях у писателя» Г. Лит. (Ю. Лукин) по этому поводу пишет: «Узнали мы по дороге в Вёшенскую и насчет деда Щукаря. Ни с какого определенного человека этот образ, оказывается, не списан. Наоборот, когда вышел шолоховский роман, в характере и облике одного из местных дедов нашли очень много общего с популярным героем «Поднятой целины» . И его стали звать Щукарем. С этим именем он ездил в Москву. Это и сбило с толку репортеров» («Михаил Шолохов. Литературно-критический сборник» , Ростов-на-Дону, 1940, стр. 159).«Дед» этот — колхозник Тимофей Воробьев — рассказывал о себе: «Я прожил более чем много лет. Молодость мою сожрал проклятый старый режим. Тяжеленько было до советской власти. А я все же никогда не унывал. Мою жизнь всегда украшало веселое, шутейное слово. И когда уже посеребрилась моя борода, приключилась со мной, скажу вам, еще одна история.. . А виноват в этой истории Михаил Александрович Шолохов. Вывел он в своей книге деда Щукаря. И получилось оно так, скажу вам, что вроде я чисто вылитый Щукарь: скажите, кубыть с меня списал. А я ить сроду не был Щукарем. Это теперь меня многие так зовут, а все потому, что М.А. Шолохов умело подметил где-то такого старичка, дюже схожего со мною. Я попробовал открещиваться: «Какой я вам Щукарь?». А мне отвечают: «Такого шутника и острого на язык более нет, поди, на Дону. Ты, Иваныч, самый щукаристый» . Вот каким манером я угодил в герои книги» («Нева» , 1955, № 2, стр. 161).Все помнят забавного деда Щукаря из «Поднятой целины». Но мне всегда было интересно:

Щукарь — это фамилия или прозвище?
Это прозвище. Получил его Щукарь в детстве после того, как, пытаясь откусить крючок с удочки рыболова, сам попался на удочку. Приведу отрывок из произведения. Рассказывает сам дед Щукарь: «…Десятый год мне шел, и тут я был натурально пойматый на крючок… — На какой крючок? — удивился Давыдов, слушавший Щукарев рассказ не без внимания. — На обыкновенный, каким рыбу ловят. Был у нас в Гремячем в энту пору глухой и ветхий дед по прозвищу Купырь. Зимой он куропаток ловил венгерками и крыл шатериком, а летом так и пропадал на речке, удочками рыбалил. У нас речка тогда была глубже, и даже лапшиновская мельничушка об один постав на ней тогда стояла. Под плотиной сазаники водились и щуки огромные; вот дед, бывалоча, и сидит возля талового кустика с удочками. Разложит их штук семь, — на какую за червя ловит, на какую за тесто, а то и за живца щуку поджидает. Вот мы, ребятишки, и приладились у него крючки откусывать. Дед-то глухой, как камень, ему хучь в ухо мочись, все одно не услышит. Соберемся мы на речке, растелешимся вблизу деда за кустиком, и один из нас потихонечку в воду слезет, чтобы волны не пустить, поднырнет под дедовы удочки, крайнюю леску схватит — жик ее зубами, перекусит и обратно под кустом вынырнет. А дед выдернет удилищу, ажник задрожит весь, шамчит: «Опять откусила, треклятая? Ах ты, мати божия!» — это он про щуку думает и, натурально, злобствует, что крючка лишился. У него-то крючки лавошные, а нам, бывало, покупать не за что их, вот мы вокруг деда и промышляем. В один такой момент добыл я крючок и поинтересовался другой откусить. Вижу, дед занялся насадкой, я и нырнул. Только что потихонечку нашшупал леску и рот к ней приложил, а дед ка-ак смыканет удилищу вверх! Леска-то осмыгнулась у меня в руке, крючок и промзил верхнюю губу. Тут я кричать, а вода в рот льется. Дед же тянет удилищу, норовит меня вываживать. Я, конечно, от великой боли ногами болтаю, волокусь на крючке и уж чую, как дед под меня черпачок в воде подсовывает… Ну, тут я, натурально, вынырнул и реванул дурным голосом. Дед обмер, хочет крестное знамение сотворить и не могет, у самого морда стала от страха чернее чугуна. Да и как ему было не перепугаться? Тянул щуку, а вытянул парнишку. Стоял, стоял он, да, эх, как вдарится бечь!.. Чирики с ног ажник у него соскакивают! Я с этим крючком в губе домой прибыл. Отец крючок-то вырезал, а потом меня же и высек до потери сознательности. А спрашивается, что толку-то? Губа обратно срослась, но с той поры и кличут меня Щукарем. Присохла на мне глупая эта кличка…».
otvet.mail.ru/question/2…
rus.stackexchange.com/questions/…